Мой удивительный февраль. Том 1. О личном и вечном - Сергей Гуреев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двойной вальс
и всё по жизни «два в одном»
Я сегодня в сомненье двойном,В две дороги мне выпали карты.Окружают меня «два в одном»,Унижают двойные стандарты.
Когда их за двуличность винят, А оно никого не задело, То, конечно, осудят меня За чужие грехи, не за дело.
И тогда утопаю в винеВ состояньи высоком, астральном,Где двойная мораль не по мне,Где привычнее быть аморальным. Двоежёнство тогда – не порок, Не порок – двоевластие тоже. Просто жизни кончается срок, Вдвое меньше и дважды дороже.
Кто ж историю пишет за нас,Где легенды запачканы кровью.Где диагнозов полный запас,Нет диагноза только здоровью. Нет признания – дом и семья, И идём мы ко дну как «Титаник». Нет призванья, а кто ж тогда я? Да, какой-то, простите, ботаник.
Постепенно в себе раздвоюсьНа две личности разные очень.Ну, когда же уже изменюсь,Чтоб по-новому видели очи? Чтобы не потеряться совсем И в общественном плане, и в личном, Чтоб уже не завидовать всем, Кто не в этой системе двоичной.
Чтобы не обезуметь сполнаОт всеобщих партийных оваций.Чтоб понять – жизнь дается одна.Так каких мне ещё мотиваций? Я благие советы учту, Как не быть в положенье убогом, Как поймать мне крутую мечту И пожить хоть немножечко богом.
Вот тогда, не покинув гнезда,Все двустишия пишутся мною,А в итоге – двойная звездаИ гражданство почти что двойное. И тогда мы не просто вдвоём, И поём мы не только дуэтом. Так давайте все вместе споём За двойную зарплату при этом!
июль 2004-март 2006Триады
Нам разобраться в этих цифрах надо,В тройном ключе, отнюдь, не проходном.Нас окружают разные триады,Всё чаще предлагают «три в одном».
Итак, есть три угла, и каждый важен,Триптих богаче фабулы одной.Всё, что по три – всегда важно! И даже,Когда одеколон – и тот тройной.
Три О – не просто буквы, это трио,Три Оли – не тусовка, а триоль.И триппер можно получить игриво,Когда с триумфом взял не тот бемоль.
Три русских буквы, ими дорожите,Не посылайте всуе, до поры!С трибуной и с трибуном не дружите,Они меняют правила игры.Тройничным нервом бьют по мне триадыС восхода и до утренней звезды.И птица-тройка – вот моя награда!А кто ж её не любит для езды.
Сословьем третьим правят лица третьи,Подростков так тревожит «Третий брат».И троекратно мы опять в ответеЗа суд третейский и триумвират!
Во времена мотыги и треухаЛишь троица спасала от невзгод.В отца, и сына, и святого духаИ верил, и ругался наш народ.
И возраст «тридцать три» – рубеж поспешный,Его распяли, чтоб другим не датьЗа тридцать тех серебряников грешныхНе только душу, а себя предать.
2004Старый Томск
Старым Томском опять любуюсь,И брожу я, слегка волнуясь,Перекрёстками тихих улиц,Где пришлось нам с тобой гулять.Где мы вместе рассвет встречалиТеми памятными ночами.Где зелёной листвой качалиЕщё юные тополя.
Где вдвоём мы рассвет встречали Теми памятными ночами. Понимая меня, скучают Поседевшие тополя.
А потом, не заметив как-то,По желанью, не по контрактуПонесу я с Московским трактомНа Иркутский свою печаль.Эта роль со времён кандальных,
Конец ознакомительного фрагмента.